Газета «Сургутская трибуна»
№7 (9342)
14 января 2000 г.

КОГДА МУЖЧИНА ИГРАЕТ ЖЕНЩИНУ...
ЖЕНЩИНА УЗНАЕТ О СЕБЕ МНОГО НОВОГО

Постановку Романа Виктюка по произведению Жана Жене “Служанки” совсем недавно имели возможность увидеть и сургутяне. Готовя анонсовую статью в “СТ” за пару недель до спектакля, я изучила немало материалов российской прессы, касающихся “Служанок”.
“Шокирующие “Служанки” едут покорять Астрахань - остальной мир уже покорен!”, “Постановка скандального Виктюка - впервые в Харькове, все женские роли в спектакле играют мужчины! Такого вы еще не видели!” - заголовки завлекали, интриговали, завораживали. И поэтому, идя на “Служанок” в ДК “Энергетик”, я прямо-таки мечтала оказаться шокированной, ошеломленной. Но было бы нечестно сказать, что подобные ощущения у меня возникали во время спектакля и даже после него, когда зрительный зал рукоплескал артистам стоя и крики “Браво!” торжественным гимном заполняли пространство.
Шока не было, но восхищение увиденным не покидало меня еще очень долго. К спектаклю, на мой взгляд, очень подходит определение “дьявольски красиво”. Именно дьявольски, ибо пьеса Жене трагична по своей сути от начала до конца. Ну представьте себе двух сестер - служанок Клер и Соланж, на протяжении долгих лет служащих своей Мадам и не видящих от нее ничего, кроме добра, которые, до безумия завидуя ее богатству, пытаются ее убить. Эта же зависть становится причиной того, что любовник Мадам по доносу служанок попадает в тюрьму. И вдруг выясняется, что его освободили, и они понимают: теперь им конец, Месье непременно перероет весь дом и найдет черновики писем, написанных рукой служанок. И они осознают: отступать некуда, Мадам должна быть убита, и тем самым решатся все их проблемы.
Они с каждым шагом ближе и ближе к своей цели, они столь страстно разыгрывают меж собой сцены убийства Мадам, наряжаясь в ее платья, пользуясь ее косметикой. О, эта игра столь отточена, на зал так и веет взаимной ненавистью служанок и Мадам - именно в такой интерпретации Соланж и Клер представляют в начале спектакля зрителям Мадам. Невольно даже ищешь для себя ответ: коли Мадам действительно такая злыдня, может, не зря с ней решили расправиться?
Но в следующей сцене появляется Мадам, она абсолютно отличается от той особы, какой ее представили зрителю служанки, она как бы бестелесна, прозрачна, она Клер называет Соланж и наоборот. Но она убеждена в своей доброте по отношению к служанкам, она видит их такими, какими ей хочется их видеть - услужливыми, предупредительными, и вместе с тем в диалоге с Соланж замечает, что за столько лет они так и не научились быть искренними.
Добродетели Мадам, конечно, сомнительны. Страдая без Месье, она дарит служанкам свое лучшее платье и шикарнейшую шубу. Девицы довольны, но липовый отвар с ядом все-таки настойчиво предлагают госпоже - чтобы, мол, успокоилась. Мадам отвара не хочет - ей хочется любоваться собой, щедрой и сердечной. И вдруг Клер проговаривается, что Месье свободен и ждет Мадам в кафе. И Мадам, ошеломленная, на секунду задумывается, в любимом платье пойти на свидание или же на простой наряд накинуть шубу?
Соланж убегает вызывать такси, а Клер уговаривает госпожу отведать-таки отвара. Но мысли Мадам о другом - только о Месье, только о нем. И он появляется в левом углу сцены. Не отрывая друг от друга взгляда, они идут с разных сторон навстречу друг другу. И звучит такая музыка, что кажется, будто они парят в воздухе, среди нас, сидящих в зале, и что мы тоже участвуем в этом театральном действе. Но Мадам и Месье нет дела ни до зала, ни до служанок, с их низменными страстями они выше этого, они свободны от всего.
Сюжет пьесы, на мой взгляд, нельзя назвать сложным, закрученным, но не забывайте, что автор ее Жан Жене, великий мистификатор, утверждавший, что в “Служанках” должны играть мужчины, именно мужчины, - эти слова прозвучали перед началом спектакля. И этими же словами спектакль закончился, только вместо имени Жана Жене прозвучало имя Романа Виктюка, постановщика спектакля. Как принято считать, скандального и оригинального режиссера.
Сюжет пьесы разыгрывается как бы сам по себе, одновременно на сцене идет еще несколько игр: мужчины разыгрывают женщин, как будто шутят, причем их лица скрываются за нарисованными на них масками. Клер играет то роль придуманной ею Мадам, то самое себя, часто сомневающуюся и иногда слабую, то перевоплощается в Соланж, более жесткую, но не менее трусливую.
Конец спектакля трагичен: Соланж уговаривает Клер бежать, но последняя, выпивая отравленный отвар, предназначавшийся Мадам, говорит, что теперь Соланж должна жить за двоих. Это конец спектакля, но не театрального действа под названием “Служанки”, каким его увидел Виктюк. Театр продолжается, это уже театр танца, безотносительный к тому, что только что происходило на сцене.
Зритель в недоумении: к чему это кабаре, сумасшедшее, веселое, комичное, нет служанок - есть просто танцоры, исчезает Мадам, превращаясь в полуголого некто, потрясающе исполняющего почти восточный танец, а на месте элегантного Месье появляется дама в пышном платье, и кажется, что все вокруг поменялись местами. Это уже не главные герои “Служанок” - это артисты, лицедеи, они вырвались из сюжетного плена.

А после спектакля, дабы снять с лицедеев маски, журналистская братия Сургута отправилась к гримеркам, где Мадам обрела лицо Сергея Виноградова, Месье стал Леонидом Лютвинским, Клер - Николаем Добрыниным, а Соланж - Владимиром Зайцевым.

- Журналисты? Ну погодите немного, мы снимем грим... А что спрашивать будете? Как везде: все ли у нас нормально с ориентацией, - и наклеивать на нас ярлык - голубые? - интересуется Добрынин и, уже почти скрывшись в гримерке, кричит: - не спрашивайте об этом, надоело уже!

Наконец, спустя какое-то время, они появились в коридоре: обыкновенные мужчины, даже чуть больше мужчины, чем хотелось бы. Глядя на них, с трудом верилось, что несколько минут назад мы были покорены их пластикой, хореографией, артистичностью.

- Женские образы в спектакле вами придуманы сами или же вы долго наблюдали за кем-то, подмечали жесты и т.д.?
- Ну и сами вкладывали в роль свое понимание, и наблюдали. Моя Клер, например, во многом похожа на мою маму... - говорит Добрынин.

Виноградов дополняет:
- С моей ролью иначе, ведь, на мой взгляд, такой женщины, как Мадам, в природе не существует и не может существовать, ну не бывает таких женщин... Конечно, когда гример продумывал нам грим к спектаклю, он, например, старался придать мне черты Греты Гарбо, но это не значит, что он вырисовывал на мне ее лицо.

- Спектакль был поставлен десять лет назад. как вы восприняли предложение Виктюка сыграть Клер?
- Тогда это было ново, это было действительно шокирующе и ни на что не похоже, это сейчас подобными постановками уже никого не удивишь. мне было интересно попробовать себя в таком необычном амплуа. В то время в “Служанках” я играл с Костей Райкиным, Сережа Виноградов появился уже позднее. Виктюк очень тщательно отбирал актеров, на роль Клер было одиннадцать претендентов, а я пробоваться не ходил. Просто Роман с Райкиным как-то увидел, как я танцую, и сказал: “Вот этот сыграет”, - рассказывает Добрынин.

В беседу вступает Владимир Зайцев:
- Вообще играть у Виктюка здорово, но только в том случае, когда есть взаимопонимание, когда вы понимаете друг друга без слов. Как-то, тоже в начале 90-х, он предложил мне роль в каком-то спектакле, скажем так, нетрадиционной сексуальной ориентации. Я замялся, сказал подумаю, а он больше не предлагал. Вот так бывает.

- На сцене вы партнеры, а в обычной, нетеатральной жизни встречаетесь, общаетесь?
Добрынин:
- Мы дружим, и у нас отличные взаимоотношения. Леонид Лютвинский, например, крестный моего сына, так что нам интересно вместе не только на сцене.
- Столько лет играть один и тот же, хотя и знаменитый спектакль... Вы не устали, не скучно?
- Скорее нет, чем да. такой спектакль, на мой взгляд, не может наскучить, тем более за десять лет он претерпевал изменения в плане хореографии, например. это тоже подстегивало - внести в уже привычную роль что-то новое. Да и вообще, если зритель идет на “Служанок” в России и за границей уже столько лет, то значит, их надо играть. Представляете, мы играли на Бродвее, задержали начало почти на два часа, что для тамошних зрителей просто немыслимо. А потом вышли на сцену. Сначала зал как-то враждебно начал наблюдать за происходящим, а потом люди встали чуть ли не на середине спектакля и смотрели стоя... Это больше, чем успех... - лицо Николая Добрынина светлеет при этих приятных воспоминаниях.
- Нынешний приезд “Служанок” в Сургут, Нефтеюганск - это часть гастролей?

Отвечает Сергей Виноградов:
- Да, это гастрольные поездки, сейчас мы возвращаемся в Москву, где тоже пройдут “Служанки”, а дальше нас ждет ответственная поездка в Санкт-Петербург. По крайней мере, для меня это очень серьезно, потому что я не играл там “Служанок” уже лет шесть. А питерская публика абсолютно отличается от московской - она более требовательна. Москвичей уже просто закормили всякой бурдой, и они как бы стали глупее тех же петербуржцев.
- Как вам пришелся сургутский зритель?
- Хорошо, правда, на мой взгляд, он больше стремится уловить смешное, отвлекаясь от трагичной сути “Служанок”. Но все равно, нам у вас понравилось, и надеемся, это не последний наш приезд в Сургут.

И мы, попрощавшись с артистами, подумали, что было бы неплохо увидеть на сургутской сцене столь ярких и талантливых людей, для которых вся жизнь, как сказал классик, - игра.

Светлана Севастьянова



Владимир Зайцев

Rambler's Top100

Сайт управляется системой uCoz